Мажор 2[(СИ)] - Страница 11


К оглавлению

11

— Ага, счас!!! — возмущается прапор. — Ты представляешь его цену? Если я тебе скажу, ты пить бросишь. Совсем. Там настолько редкие ингредиенты, что только на самый крайний случай храню. Тебе и так скоро полегчает, чай не первый раз замужем!

— А ладно. Ну, так что? Как результат? — Васильев с надеждой обращается к Рогожину.

— Ну как тебе сказать, — капитан с задумчивым видом наливает себе чай, — блок у генерала оказался на загляденье. Пришлось вызывать на помощь супер-мега взламыватель мозгов — АМ. Модель: девчушки сексуальные, на всю голову отмороженные.

— Ты о чем? — не въезжает майор.

А я затаив дыхание тихонько шкерюсь в своем уголке, еще и легкую отводку глаз врубил, чтоб не отсвечивать, а то любопытство аж прыгать начало от счастья.

— АМ — Анютка и Маришка. Что тут не понятного?

— Охо-хо. А я в таком виде, перед начальством, — расстроился Васильев.

— И что? — удивился Степаныч. — Чай не съедят, ты же за дело радел.

— Ох, мужики. После того нашего разговора, ну вы помните… — делает выразительное лицо. Походу начинает отпускать майора, вот и мимика заработала.

Степаныч с Рогожиным кивают. Только я как дурак не в курсе… Кругом тайны, тайны. Забодали уже…

— Ну, так вот, — продолжает майор, — явились ко мне. Вопросов кучу назадавали, про Зайцева. И ведь не спорю: красивые жуть, а меня аж до печенок пробрало… — майора передернуло всего от воспоминаний.

— Это они могут, — заулыбался Степаныч.

Рогожин же только ехидно усмехнулся. А Васильев, все более оживая, продолжал:

— Так что, ну его на фиг, у меня от них мурашки по коже. Это они только к вам какой-то нездоровой любовью пылают. А мне лучше подальше от начальства, поближе к кухне.

— Почему нездоровой? — удивился Рогожин. — Очень даже здоровой.

— Да? Рисковые вы мужики… — потрясенно произнес майор.

— Ты это о чем? Извращенец! — засмеялся капитан. И глядя на все еще помятое лицо Васильева, спросил Степаныча. — Как думаешь можно его посвятить в нашу тайну?

— Ну, намеки он уже делал, так что про нас с тобой, наверное, знает, — и обратился к майору: — Знаешь?

— Угу… — не стал отпираться тот. — Что он твой дед знаю. Меня как раз ваши АМ и просветили…

— Вот и славно. А теперь главное! И учти, что об этом знает от силы десяток человек, теперь еще двое добавится. Егору знать совсем не повредит, а то его скоро любопытство съест, — и, подмигнув мне, добавил: — Можешь не изображать из себя ветошь.

Смущенно улыбаюсь, типа я хороший. И вообще глухой…

— Ну, а ты, чтоб глупости больше не говорил.

Васильев разводит руками:

— Мужики, а что я еще подумать должен был?

На лицо Руслана вновь наползает веселая улыбка, но он молчит, позволяя говорить Степанычу.

— Так вот, Витя, — делает театральную паузу, — Анютка моя старшая сестра. Теперь понял, откуда любовь?

— Ох…ть, — только и смог выдавить из себя Васильев.

— А то! — самодовольно улыбаясь, произнес Степаныч. — А Маришка ее подруга детства, так что, считай, тоже сестра. Все детство у нас провела.

— Да и меня, в свое время, по той же причине выбрали, — добавил Рогожин. — Подарок Всеслава, моей внучке.

— Куда я попал, — картинно схватился за голову, более-менее пришедший в себя майор, изображая ужас, — кругом кумовство и мажоры…

Развеселил, что тут еще сказать. А то я бедный так охренел в своем уголке, что если бы не стенка улетел бы со стула на фиг. А так хоть поржали. А Степаныч тем временем решил еще немного дать информации:

— Если честно, изменились они сильно, но во многом остались прежними. Даже вот взять пример: Анютка всегда красивая была и привыкла к этому. А Маришка, даже сказал бы страшненькая, вот и теперь, заметили, как на замечания о внешности реагирует? Казалось бы, сколько лет прошло, должна привыкнуть, что красотка хоть куда? Ан нет. Да и человечными остались, несмотря на трудную судьбу. Нам всем надо молиться на них. Кто знает, что бы было, не подбери в свое время Всеслав двух обиженных на жизнь девчонок. Обиженных, но не озлобленных. Что для него человеческие жизни? Пыль. А они все же остались частично людьми. Вон даже геройского деда не забыли…

Степаныч сел на табурет, обхватил голову руками и продолжил:

— Бабушка так тосковала, считай, каждый день рассказывала, в пример ставила. Вот и помнили о нем… Так что Всеслав очень дорогой подарок сделал…

Руслан, сидел с потерянным лицом, а по щеке стекала слеза…

Глава восьмая

Охо-хох, грехи мои тяжкие — все так запутанно. Хотя есть у меня подозрения на данную тему. А куда без них? Но вот озвучивать их… А уж про ту же Маришку, что только в голову не лезло. Но теперь хоть становится более понятным ее поведение. А вот и разговор вернулся к Разину…

— То есть сняли ментальную блокировку? — решил уточнить майор.

— Вроде так, — пожимает плечами Рогожин. — Но надо пару дней выждать, что б все утряслось. А то знаешь, как бывает? Лучше не рисковать, — и потерев подбородок пробурчал: — Грех такое говорить, но хорошо, что парни не шлепнули этого гада. Как ты только раскрутил его на информацию о бункере?

— Не поверишь, случайно, — пожимает плечами. — Жить хочет мразота, вот и пустил последний аргумент в дело.

— Надеюсь, ты не обещал ему жизнь?

— Нет, — Васильев мотает головой, — за то обещал Разину, что позволю убить своими руками, сам понимаешь, чем больше он нам должен, тем лучше.

— Товарищ майор… — приходится вмешаться в разговор, такую информацию нельзя скрывать.

11